Продолжение, начало см. «Будем наблюдать» — Алексей Венедиктов и Сергей Бунтман. Часть 1: о короновирусе.

источник - Эхо Москвы

С. Бунтман― Мы продолжаем. Делаем резкий поворот в сторону Вышки.

А. Венедиктов― Прозвучало зловеще.

С. Бунтман― Потеряла своего ректора.

А. Венедиктов― Да.

С. Бунтман― Основателя. Как рассматривать этот акт?

А. Венедиктов― Я этот акт рассматриваю, что это государство вынудило Кузьминова уйти. По нескольким причинам. Я хотел бы напомнить нашим слушателям и зрителям, что глава наблюдательного совета Вышки – первый зам. главы администрации Сергей Кириенко. И без него бы там комар не чихнул в кадровом смысле. Это первое. Это надо понимать. История заключается в том, что я уже упоминал как-то, что то, что раньше считалось возможным быть таким рассадником вольнодумства, я бы сказал. В науке. Особенно в социальных науках ведет к вольнодумству в поведении. Это очевидно. Что не может здесь быть вольнодумом, а там не быть.

С. Бунтман― Свобода – естественное следствие просвещения.

А.Венедиктов: 9% болельщиков, вернувшихся из Санкт-Петербурга, заразились ковидом

А. Венедиктов― Можно и так. Я предпочитаю слово «вольнодумство». Власти увидели, что огромное количество молодых людей участвует в протестных акциях или участвует, начиная от участия физического и заканчивая поддержкой в социальных сетях. Посмотрели реестрик, поняли, что значительная часть московского студенчества, которая участвует в протестных акциях это студенты Вышки. Потому что вольнодумство в науках ведет к вольнодумству в поведении. И решили взять под более жесткий контроль этот университет. Один из лучших университетов РФ. Понятно, что, имея ректором человека, основателя, который почти 30 лет его строил, оброс связями, в том числе в госаппарате, у которого глава набсовета был сначала Володин, теперь Кириенко. У которого жена – председатель ЦБ, то есть входящая, кандидат в члены политбюро. Назовем это так. Без него, мимо него взять под контроль этот университет, вольнодумство в этом университете нельзя. Кроме того, этот университет ВШЭ известен огромными иностранными связями. Связями с иностранными учеными. Там работает огромное число ученых. Общий тренд просветительской деятельности на взаимоотношение с иностранцами, он чрезвычайно ограничивает. Новое законодательство ограничивает эти возможности. То есть, так или иначе, университет нужно брать под контроль. Поэтому по вторичным признакам к Кузьминову было применено некое увещевание. Назову так. Может быть к нему, может быть к его супруге, может к ним обоим. И в результате было достигнуто соглашение, что он уходит на чисто научную работу. То есть он не отвечает за кадры. И за организацию, собственно, под контроль надо вот это брать. И наградили орденом вдогонку. И назначили варяга. Потому что если бы просто, как нам говорят «я устал, я ухожу, буду книжки писать» понятно, что человек изнутри вышел и никакого ордена. За что орден? – за ненаписанные книжки что ли. Орден – это в конце работы. Конец твоей работе. И дали варяга, технократа 43-летнего. Математика кстати, не из социальных наук, что называется. Человек, который до недавнего времени возглавлял дальневосточный государственный университет федеральный. То есть человек Фурсенко. А до этого был проректором МГУ. И его называли в качестве сменщика Садовничего. Я в этом сомневался. Тем не менее, все вполне возможно. То есть человека, которого власть вполне считает способным административно, административной, не научной работе с шестого года, вполне возможным привести в чувство с точки зрения политической этот университет. Я сейчас не буду рассказывать о вкладе этого университета в образование, считаю, что Ярослав Кузьминов уже вошел в историю созданием такого мощного университета с европейскими правилами. Да, он действительно подвергался критике со всех сторон, в том числе с точки зрения оппозиции, когда он закрывал направления, из-за этого уходила профессура. Не поддерживал студентов. Говорил, что университет вне политики. Все это так было. Мы сейчас говорим об историческом наследии. Историческое наследие это Вышка и уже люди, которые обучались и обучали в Вышке. Что произойдет дальше — можно всячески себе представлять. Я думаю, что с точки зрения социальных наук, да и связи с иностранными коллегами, будет такая засушка. Меня мои друзья, в том числе высокопоставленные вчера спрашивали, что у меня ребенок хотел пойти в Вышку.

С. Бунтман― Сейчас бы ты выпускал класс…

А. Венедиктов― Я же всегда говорил, идите куда хотите. У меня все было просто. Идите, куда душа лежит.

С. Бунтман― Да. Но вот если бы тебя спросили…

А.Венедиктов: Я этот акт рассматриваю, что это государство вынудило Кузьминова уйти. По нескольким причинам

А. Венедиктов― Надо идти все равно, на сегодняшний день Вышка – один из лучших университетов. И, конечно, я вижу, что пока профессура не разбегается. Поэтому надо учиться там, где хочется. В крайнем случае, как говорила моя бабушка – подпоясался и в другую деревню. Но сейчас я не стану говорить, что с ней будет, посмотрим, как люди себя будут вести. Прежде всего, профессура. Но я хочу отметить, что одновременно с этим, не изолированный факт – это вопрос контроля над студенчеством и над образованием. Одновременно с этим нежелательной организацией признан был Бард-колледж, который был партнером СПГУ и партнером кудринского университета, который организовывается. Как нежелательный. Одновременно с этим президентом Российской академии образования стала небезызвестная Ольга Васильева. Бывший министр образования. Человек вполне себе реакционных взглядов. Консервативных. Я прекрасно помню, как мой сын отреагировал, когда говорит, что уроки труда это классы учиться убирать. Дежурным. Это ее была позиция. Это воспитание к труду. Вот такой человек возглавляет академию образования. Плюс закон о просветительстве. Мы все видим. Поэтому это не изолированный факт. Это общая история. Если раньше эта зона была вне прямого контроля Кремля, потому что студенчество еще года два назад очень неактивно участвовало за редким исключением в политической деятельности. В протестной, скажем так. То последний год, связанный, прежде всего, конечно, с несправедливостью по отношению к Алексею Навальному, к несправедливости его заключения, несправедливости его посадки и поведения с ним. Студенчество активизировалось. Естественно, молодые люди на это реагируют. Значительная часть. Не все, конечно. Ну и власть перешла в контрнаступление. На мой взгляд. И на этом фронте, и в этой зоне. Я уже говорил, была зона желтая – желтый сигнал светофора…

С. Бунтман― После 19-го был еще желтый.

А. Венедиктов― Желтый.

С. Бунтман― Или оранжевый уже.

А. Венедиктов― Я как светофор. А сейчас красный. Эта зона такая. Поэтому я бы рассматривал историю Вышки, очень, конечно, обидно, я думаю, что, несмотря на все претензии, которые у разных людей есть к Вышке как любому учебному заведению. Есть претензии к Оксфорду, к Соборе, Гарварду. Естественно. Есть претензии к Вышке. Я сравниваю эти вещи. Но я знаю огромное число людей, которые довольны, как их дети получали там образование, какими они выходили из Вышки. С какими умениями. Но еще раз повторю, что университет это не только лекции и семинары. Это среда. И все мне это напоминает, Сережа, 80-е годы 19-го века.

С. Бунтман― Об этом чат говорит.

А.Венедиктов: Ярослав Кузьминов уже вошел в историю созданием такого мощного университета с европейскими правилами

А. Венедиктов― Времена и борьба при Александре Втором за вольности и при Александре Третьем и при Николае Втором за вольности. И с разным успехом, но там был один такой элемент, когда профессура поддерживала студентов. Еще раз повторю, необязательно революционных. Но за вольности. За свободы. И в этой связи мне это напоминает, история с Вышкой она такая. Ярослав Кузьминов, с которым мы очень сильно спорили и спорим и ругались и ругаемся и по поводу некоторых его публичных позиций, и по поводу некоторых историй, связанных уже напрямую, я напомню историю с Дмитрием Песковым. Когда в Вышке была стерта запись с ним интервью.

С. Бунтман― А это разве ректор решал?

А. Венедиктов― Ректор это объяснял. Защищал эту позицию. И когда был отменен эфир с Любовью Соболь. Он брал на себя все это говно. Ну вот ты ректор, ты первое лицо, ты и бери на себя. Поэтому мы с ним спорили на эту тему. Ты там можешь, я ему говорил, пить с кем хочешь и работай печенью, но то, что делают твои студенты, твои сотрудники… Он говорил: ну вот это я считаю это правильным. Но я напомню, что уходя, он извинился перед всеми и за все. В чем он обидел, как он считал невольно людей.

С. Бунтман― Спрашивают: Кузьминов – туз, позовете его?

А. Венедиктов― Да, я его позову. Уже позвал. Но хочу сказать, были вопросы, нет, мой сын в Вышке не учится и не учился. Чтобы было понятно, что у меня там личного интереса нет так говорить. На всякий случай.

С. Бунтман― Понятно.

А. Венедиктов― И не поступал, не учился. Он считал и считает, что для него это слишком высокий замах. Я считаю, что напрасно так считает. Нет таких вершин, которые бы не взяли Венедиктовы. Но он так считает. Я просто говорю, что нет никаких личных интересов.

С. Бунтман― Давайте перескочим на две абсолютно абсурдно-анекдотические ситуации. Одна, во всяком случае. Ситуация с игристым из Шампани и названиями, запрещается все, что не производится у нас, называть шампанским. Если правильно поняли. Но я не уверен, что мы все правильно что-то понимаем.

А. Венедиктов― Поскольку я в этом вопросе не разбирался, некомпетентен, то «no comment».

С. Бунтман― Ну да. Это сильно обсуждается. Надо посмотреть юристам. И специалистам по брендам и по авторским правам, про регистрации и так далее. А так звучит абсолютно абсурдно, вы правы. В такой огласовке звучит как абсолютная чушь. Связка странная. Прямая линия. И главное, что Путин. Во-первых, сначала сама форма «прямой линии». Формат.

А. Венедиктов― Это все мне напомнило ящик, который государь император Павел Первый велел повесить на Зимнем дворце, на Эрмитаже сказал бы я. Тем не менее, велел повесить и туда кидали челобитные, жалобы, прошения. И как известно, император начинал рабочий день, что повелевал приносить ему и сам читал, накладывал резолюции, давал команды. Чисто павловская история. Государь напрямую. И для тех людей, которые годами бьются, не могут решить вопросы проваленной крыши, затопленной дороги, получения доплаты к пенсии и так далее. Это возможно единственный способ простучаться и прозвониться. Поэтому в отличие от многих комментаторов я не могу, оттопырив мизинец и с высокомерной улыбкой сказать: да кому это надо. Вот этому человеку надо, которому крышу починили. Вот вам не надо, а ему надо. Это первое. И, конечно, это образ государя, который карает и милует и разбирается. Вот опять ящик на Зимнем.

А.Венедиктов: Это образ государя, который карает и милует и разбирается. Вот опять ящик на Зимнем

С. Бунтман― Святой Людовик, сидящий под дубом.

А. Венедиктов― Да. Абсолютно. Подать прошение. Поэтому вот эту часть давайте мы запомним, поставим галочку. Теперь с точки зрения организации, ну, это вопрос к тем, кто организует. Потому что я знаю, что все эти два миллиона вопросов действительно берутся, складируются, даются по ним поручения, по темам. Это правда. И администрация президента получает, прикрепляются такие уголки в каждому и расписывается, кому разобраться и доложить. С позапрошлого года с прошлой линии 750 тысяч вопросов было отработано. Как было сказано. На уровне деревни, города, субъекта. Министерства. С точки зрения политической то, что как раз интересует, может быть, то, чем должен заниматься на самом деле президент. То есть с точки зрения его компетенции. Здесь я отметил бы две вещи. Это украинский сюжет и связанный с этим – история с «Дефендером». С эсминцем, который зашел в территориальные воды Крыма. Эти две политические темы, потому что все остальное либо отшучивался — да я буду на печке сидеть. Ну слушайте, 11-й год в сентябре что ли на встрече с Путиным я спросил его: «Пойдете на третий срок?» Во время Медведева. Он говорит: «А тебе зачем?» Я говорю: «Здрасьте вам, пожалуйста. Ну как зачем. Мне чтобы людям рассказать, слушателям «Эхо Москвы»». Он говорит: «Когда решу, тогда узнаете». Ну вот, без ответа. То же самое – на печке сидеть. Вот это не интересно. А вот Украина, потому что он точно понимает, что то, что он скажет, будет потом отлито в решениях, в граните, в постановлениях. В движениях войск. В санкциях. Это раз история. И вторая – это связанная с прямым столкновением военным с объединенным Западом, с НАТО на примере «Дефендера». Это два. Вот чего я оттуда вытянул. Для себя. Наверное, другие обозреватели вытянут другое. Я наблюдаю за этим, поэтому это я и вытянул.

С. Бунтман― А украинский закон…

А. Венедиктов― Это Украина.

С. Бунтман― Оценка украинского закона, который, мягко говоря, не соответствует его сути.

А. Венедиктов― Главное соответствует видению президента Путина для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что на Украине произошел государственный переворот, кровавый. Тогда майдан. Она отдана под внешнее управление Вашингтона. И она руководится нацистами. И это закон нацистский. Он все время про это говорит. Дело не в законе, а в том, что его видение истории как фундамента своей легитимности, прежде всего история Великой Отечественной войны, показать, что это пришли соответственно нацисты, фашисты к власти. Вот вам доказательство. Этот закон о коренных народах. И действительно, если ты просто читаешь заглавие — «О коренных народах Украины». Смотришь перечисление – там нет русского народа. Нехорошо. Но на самом деле закон же читается не как манифест и политический документ, а как юридический документ. И в этом законе определение малочисленных народов, в том числе среди 1-2-3 указано, что к малочисленным народам в этом законе относятся народы, не имеющие своей государственности. И поэтому – внимание – там нет не только русского народа, там нет украинского народа, то есть закон о коренных народах Украины не содержит украинцев как коренного народа. Там нет белорусов, там нет поляков, там нет венгров, там нет румын, которые живут на территории нынешней Украины издавна. И, собственно говоря, когда начинаешь в этом копаться, ты видишь, что есть понятие коренные народы — те народы, которые 1-2-3-4 и не имеют государственности. Они там перечислены. Это караимы, крымчаки, крымские татары…

С. Бунтман― Но это речь о Крыме.

А. Венедиктов― И всё. Все остальные народы не украинские относятся к другой категории. Которая называется – национальные меньшинства. И регулируется другим законом и Конституцией Украины. И русские там есть. У нас тоже есть такой закон, но к нему придраться трудно, потому что знаешь, как он называется? – о малочисленных коренных народах. Вот если бы в заголовке было — не имеющих государственности – и сказать было бы нечего. Но это дело Украины.

С. Бунтман― Ты говоришь, вот что это видение президента.

А. Венедиктов― Да, это важно.

С. Бунтман― И все примеры подбиваются под его тезисы.

А. Венедиктов― Да.

С. Бунтман― Что бы они ни говорили. Из них берется что-то, перекореживается и подбивается под тезисы.

А. Венедиктов― Я про это и говорю.

С. Бунтман― Но это же президент страны. …Надо жить в видении одного человека.

А. Венедиктов― Президент страны по Конституции определяет внутреннюю и внешнюю политику. Он внешнюю политику строит на своих конструкциях. У нас такая замечательная авторитарная Конституция. Принятая в 1993 году. Верховный главнокомандующий, напомню я. Поэтому вот этот закон, он это знает то, что я сказал. Но он понимает, что неловкое название, скажем, оно дает возможность ему вот так препарировать и преподносить этот закон. И это история исключительно для внутреннего потребления. Исключительно для российского потребления. Потому что в Украине, за которую я сегодня буду болеть на футбольном матче, я сразу хочу сказать, извините меня, болельщики английской сборной…

С. Бунтман― Да, пожалуйста.

А. Венедиктов― Я понимаю, кому я это сказал.

С. Бунтман― Мы живем еще в свободной стране.

А.Венедиктов: Это юридическая статья. Поэтому мы столкнулись еще раз, безусловно, с пропагандой чистой

А. Венедиктов― У нас вольнодумство тут. Вот видите, у нас вольнодумство в этой студии. Так вот, слушатели «Эхо Москвы» и зрители должны понимать, что в этом законе, еще раз перечисляются народы, которые не имеют государственности. Это есть в законе, в определении малочисленного народа. Это определение — не имеющие собственной государственности. Это юридическая статья. Поэтому мы столкнулись еще раз, безусловно, с пропагандой чистой. Ну, президент тоже занимается пропагандой. Это правда. Но, к сожалению, это еще его видение, потому что а вот это они специально сделали, я так и понимаю. Но надо сказать, что там есть один нюанс, который играет ему на руку.

С. Бунтман― Это какой?

А. Венедиктов― Эти самые коренные народы, которые я назвал украинские коренные народы по этому закону имеют право отдавать детей в школы с родным языком, среднее образование до 8-го класса. А национальные меньшинства, к которым относятся русские, белорусы – до 4-го класса. Только начальная школа. И детсады. То есть на самом деле это юридически такое разделение в законах Украины есть. То есть в данном случае они получают преимущество, скажем, перед этим самым. И вот здесь возразить нечего. А вот на то, что там не упомянуты русские, ну там и украинцы еще раз подчеркну, не упомянуты. В коренных народах Украины.

С. Бунтман― Закон про другое. Но то, что говоришь, здесь относится больше, что они имеют меньше возможности учить язык… Народы, которые имеют государственность такие как Россия, Беларусь. Нет же Караимской федерации или…

А. Венедиктов― И чего, езжайте отсюда. Отправляйте детей учиться отсюда что ли.

С. Бунтман― Ну потому что это гораздо более, об этом надо передачу делать. Я кстати делал передачу.

А. Венедиктов― Я напомню, что украинских школ в России нет. Даже до 4-го класса. Это так, на всякий пожарный.

С. Бунтман― Даже до нулевого я бы сказал. Смотрим на Царь-бомбу.

А. Венедиктов― Еще раз напоминаем вам, что это серия «Гостайна». Сейчас договариваемся с издателем, чтобы из этой серии нам дали из истории оружия и разведки нам давали книги. Первый том на Шоп.Дилетант.Медиа. Пока будут идти новости, вы можете, слушая новости, одновременно зайти в Интернет и купить этот пакет с сахаровском номером «Дилетанта». И с английской разведкой.

С. Бунтман― Время у вас 10 минут на раздумья.

Продолжение см. «Будем наблюдать» — Алексей Венедиктов и Сергей Бунтман. Часть 3: Выборы, "Яблоко", Батька Лукашенко, Путин...