Источник - Евгений Норин
Здесь характерен еще один момент. На фоне разгона митингов против российской операции почти незамеченным прошел запрет митингов… направленных в ее поддержку. Фактически, коммуникация с обществом была узурпирована группой пожилых чиновников, которые сами в состоянии сбивчиво вбрасывать тезисы, меняя их через два дня на третий. Запершись в своей башне слоновой кости, эти люди потеряли саму способность представлять, что кто-то кроме них обладает собственным мнением, субъектностью, точкой зрения. За души и умы надо бороться, но Москва на эту войну вообще не явилась. Та же ситуация царит вообще повсюду – еще за годы до войны фактически под запрет попала критика деятельности Министерства обороны; журналисты, осмелившиеся не одобрить те или иные инициативы МО, просто мягко увольнялись. В результате государство, кажется, само плохо представляло себе, как у нас дела в войсках. И многие сюрпризы стали неприятными. Быть может, если бы кто-то доводил до прекрасной маркизы неприятную реальность, мы бы не выясняли некоторые вещи о техническом оснащении, слаженности и планировании в Вооруженных силах прямо в ходе тяжелой войны.
Проходит полтора месяца с начала войны на Украине – и публика должна сама додумывать, за что же все-таки эта война ведется, потому что люди, говорящие от лица державы, говорят о победе и компромиссе буквально в одном предложении, меняют объявленные задачи на ходу и облекают свои посулы в максимально неконкретные формулировки. Война слишком серьезное дело, чтобы говорить стране в 145 миллионов живых душ «Нет времени объяснять, погнали бомбить». У той-то стороны отчего-то нет проблем с формулировками, которые могут быть хоть людоедскими, хоть нереалистичными, но зато они четкие, понятные и объясняющие людям, а зачем им вообще кровь лить. То, что у русских инстинктивного патриотизма море, и для массы народа формула «Я за наших» достаточна для выбора стороны и конкретных собственных шагов, то, что противник ведет себя как сборище душегубов и своей тупой жестокостью сам настраивает людей против себя – это не доблесть отечественной пропаганды. Это показатель того, что она даже в тепличных условиях работает со сбоями. В пользу русских на этой войне агитируют активнее и успешнее всех украинские солдаты со своей страстью к демонстративному негодяйству, и западная общественность с ее тартюфовым лицемерием. На этих пропагандистов наша Родина может положиться, они никогда не подводят. Но что тогда думать об отечественных мастерах борьбы за общественное мнение? Ведь убеждать людей надо в том, что они не должны хотя бы свою же страну по кочкам разносить.
К сожалению, сторона, занимающая позиции, противоположные государству, ничем не лучше. Дело не только в том, что наши либеральные «полицай-медиа» выучили только одну кричалку на любой случай – «Рус, бросай оружие, сдавайся!» и с 90-х годов ее повторяют. Дело в том, что с их точки зрения проблема вообще не в отсутствии свободы и доверия в отношениях общества и государства, а в том, что пропалывают не тех. Любая позиция, отличная от, собственно, предложений немедля капитулировать, объявляется заранее в лучшем случае идиотской, а в худшем – прямо оплаченной Кремлем в той или иной форме. Любая точка зрения, не сводящаяся к падению на колени и повторению набора мантр, взятых, кажется, напрямую из перестроечной прессы, может иметь только одно объяснение: это или одна башня Кремля заказала, или другая – все в рамках своей многобашенной борьбы.