Успокоение Незалежной для Варшавы — это отнюдь не вопрос имиджа.
Варшава устами своего посла на Украине Яна Пекло подтвердила свое желание участвовать в Минском процессе: «Место Польши — за столом переговоров. Минский формат также не решает вопроса Крыма и понемногу исчерпывает свои возможности. Надо считаться с тем, что появятся концепции создания нового формата, и в этом формате может присутствовать Польша».
За расширение формата ранее ратовал президент Польши Анджей Дуда, год назад предложивший созвать международную конференцию для урегулирования ситуации в Донбассе и обязательно с участием его страны.
Аргумент находится всегда один и тот же: Польша является соседом и партнером Украины, и исход конфликта повлияет на обе страны. Идея вроде бы благая, но сделанное Варшавой за эти годы на Украине говорит об обратном.
Польша, без сомнений, приложила руку к украинскому Майдану. В апреле 2015 года польский оппозиционный политик Януш Корвин-Микке рассказал, что со слов бывшего главы эстонского МИДа Урмаса Паэта ему точно известно о том, что снайперы, стрелявшие на Майдане, готовились в Польше польскими же инструкторами на американские деньги. Их жертвой тогда стали свыше 40 человек — представителей как оппозиции, так и сил правопорядка.
Польское руководство одним из первых в лице тогдашнего главы МИДа Радослава Сикорского поддержало революционное движение, назвав действия властей по восстановлению порядка «неадекватными». Среди протестующих распространялась польская газета «Факт», в которой различные польские политические деятели призывали украинцев сделать свой выбор в пользу Европы.
То есть польское руководство форсировало Майдан, надеясь распространить свое влияние на Украину. Но результаты разошлись с первоначальными задачами.
Возродить Речь Посполитую даже в мягкой версии не удалось.
Вспомнились старые обиды, и совершенно неожиданно для украинцев польский парламент принял постановление о признании 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против польского населения Волыни (Волынская резня) в 1943–1945 годах. Верховная рада Украины осудила решение польского сейма.
Отношения между двумя странами охладились. Польский посол Ян Пекло на днях пообещал украинцам, что поляки отнесутся к историческому событию объективно и пересмотрят свою позицию, но это больше походит на утешение.
Приложившая руку к отделению от русского народа двух крупных этнических групп — украинцев и белорусов, Польша, пытающаяся теперь интегрировать эти народы в свой проект «региональной империи», встречает ожесточенное сопротивление своих пасынков.
Среди украинцев взгляд на Польшу представлен двумя полюсами: кто-то хочет уехать в эту европейскую обитель и остаться там, а у кого-то герб с белым орлом вызывает нешуточные припадки ненависти. Ярость и влечение к славянскому соседу, в отличие от украинцев, успешно прошедших тест на европейскость, причудливо переплетаются в массовом украинском сознании.
Некоторые поляки помнят времена, когда Львов был их городом — украинские националисты отвечают на эти претензии гневом и оскорблениями. Польские националисты — и те раскололись. Часть из них даже воюет на стороне республик Донбасса, но больше поляков вступили в украинские нацбатальоны.
Оставшиеся на родине активисты начали патрулирование границы с Украиной, как они говорят, для недопущения провокаций со стороны «Правого сектора»* и пресечения массовой миграции украинцев в Польшу. Никакой дружбой не пахнет вовсе.
Пагубность прошедшего Майдана, которую поняли многие политики в Западной Европе, постепенно будет осознаваться и поляками. Потревожив вулкан, они рискуют остаться жить рядом с этим вулканом навсегда. Украинская нестабильность бьет по авторитету политиков, приложивших руку к революции и поддержке новой власти.
Если Киев не остановит войну в Донбассе и всерьез не займется социально-экономическими преобразованиями, недовольство поляков политикой своих властей будет грозить перейти в качественно новые формы. Успокоение Незалежной для Варшавы — это не вопрос имиджа, как, например, для немцев и французов. Тут все гораздо серьезнее.
Ягеллонская идея дала сбой. Ввести восточных славян, не пребывающих под властью Москвы, в лоно европейской культуры пока что не удается. Удалось только получить обострение отношений с Россией.
Главное в этом просчете, помимо того, что внимательно не были изучены украинские националисты, — это отказ воспринимать главного игрока на украинском поле — США.
Они обладают ресурсами более мощными, нежели у Польши, и пока что не заинтересованы в том, чтобы Украина легла хоть под Россию, хоть под Польшу. Поляки сделали ряд ошибок — и теперь за это расплачиваются.
Польша должна научиться реализовать свои интересы, учитывая наличие в Восточноевропейском регионе и других игроков, пусть весьма от него далеких. Простая схема противостояния Польша — Россия изменилась.
Теперь тут присутствуют Украина, США, страны Прибалтики, Румыния, Венгрия, Турция. А на самой Украине, за которую идет ожесточенная борьба, есть свои подводные камни — и националисты, и новые центристы, и Савченко: словом, хватает всех.
Нормализация отношений между Польшей и Россией и вклад в умиротворение Украины будет возможен лишь в случае отказа от ягеллонской модели.
Пару месяцев назад Брюссель грозился ввести санкции в отношении Польши за принятые поправки к закону о Верховном суде. Страна не является ни суверенной, ни независимой.
Так зачем играть в диверсанта на Украине, когда совершенно ясно, что страну третируют как хотят те, кто в пястовской модели польской политики был противником всегда — западноевропейский альянс, ведомый Германией. Нынешний ЕС, которым так кичатся поляки, лишь лайт-версия Рейха, который для них уготован.
Поймут это в Варшаве или нет — очень важно, так как от этого зависит судьба Донбасса, обреченного на вечную войну с теми, кто приложил немало сил для втягивания Украины в европейский проект.
Пора полякам вспомнить, в какую сторону повернул голову на гербе их белый орел.
