источник — официальный сайт Президента РФ
начало см. Пресс-конференция по итогам российско-германских переговоров (часть 1 )
А.Меркель: Я хотела бы подчеркнуть, что мы очень подробно говорили о нашем понимании политических систем и свободы политической деятельности. Мне кажется, что вопрос хорошей политической системы и борьбы с коррупцией действительно связаны друг с другом.
Требование Алексея Навального о расширении санкций. Хотела бы сказать, что санкции на сегодняшний день в Европейском союзе привязаны к тому, что имеется вещественный контекст между санкциями и фактами, то есть соединить экономическую коррупцию и санкции не так уж и просто. Но мы в Европейском союзе об этом говорили, что нужно обсуждать эти вопросы, потому что коррупция и политическая деятельность действительно связаны. Это касается и Германии, с моей точки зрения, где бы коррупция ни возникала. Для борьбы с ней нужны независимые судебные власти, свободная пресса, а также неудобные иногда некоммерческие организации.
В.Путин: Вообще, бороться с коррупцией должны люди, которые сами безупречно исполняют законы. Это одно из важнейших условий, для того чтобы эта борьба была эффективной.
Вопрос: На фоне происходящего сейчас в Афганистане как Вы оцениваете итоги 20-летней операции США и союзников? Можно ли это назвать полным провалом и станет ли это поводом для пересмотра подхода коллективного Запада во главе с США к демократизации извне третьих стран?
И отдельно вопрос и, может быть, даже, скорее, просьба госпоже канцлеру. Вы, вероятно, осведомлены, что сейчас готовится к запуску Russia Today на немецком языке, но, к сожалению, немецкие власти всячески препятствуют этому. Сначала немецким банкам рекомендовали закрыть и не открывать все счета компаний группы RT. Сейчас немецкие власти – и это открытая информация, об этом пишут немецкие СМИ – оказывают давление на власти Люксембурга, чтобы те не дали лицензию на вещание для RT.
Госпожа Федеральный канцлер, помогите нам, пожалуйста, со свободой слова.
Спасибо.
В.Путин: Что касается операции в Афганистане, то успешной её назвать, конечно, нельзя. Но не в наших интересах сейчас топтаться на этом месте и говорить об этом как о каком-то провале.
Мы были заинтересованы в том, чтобы ситуация в стране была стабильной. Она сегодня такая, какой она является. Я думаю, что у многих политиков на Западе приходит осознание того, о чём я сказал в своём вступительном слове, а именно: что нельзя навязывать извне стандарты политической жизни и поведения другим странам и народам, несмотря на их особенности – этнического состава этих стран, религиозного, их исторических традиций. Думаю, что такое осознание в конце концов должно прийти и стать одним из практических руководств к осуществлению реальной политики.
Мы видели, что происходило в период так называемой «арабской весны», теперь Афганистан. Но нужно, чтобы все наши партнёры сделали это правило универсальным – относиться с уважением к своим партнёрам и набраться терпения, если что-то нравится или не нравится, всё-таки предоставить этим народам право самим определять свою судьбу, как бы долго они ни шли по пути демократизации своих стран и как бы нравилось или не нравилось то, что там происходит внутри, – выстраивая добрососедские отношения и уважая интересы друг друга на международной арене.
Думаю, что в этом урок Афганистана, а мы вместе с другими партнёрами – и с Соединёнными Штатами, и с европейскими странами, – мы, это Россия, должны сделать всё для того, чтобы объединить сегодня усилия с целью поддержки афганского народа, с целью нормализации ситуации в этой стране и налаживания с ней добрососедских отношений.
А.Меркель: Что касается Афганистана, я хотела бы напомнить об исходной точке – терактах 11 сентября 20 лет тому назад, в 2001 году. Тогда из Афганистана были проведены террористические нападения на Соединённые Штаты Америки. Это привело к тому, что началась борьба с терроризмом и последовали операции и миссии НАТО.
Положение с терроризмом в Афганистане улучшилось по сравнению с тем временем, но международное сообщество должно бороться с восстановлением терроризма в Афганистане. Но касательно другого проекта, а именно общей позиции афганского народа в отношении собственного будущего, тут мы своих целей не достигли, это я говорю открыто.
В декабре 2001 года Министр иностранных дел [Германии] Йошка Фишер созвал конференцию со всеми представителями Афганистана в «Петерсберге» и убеждал афганцев найти общее, совместное решение. При попытке сотрудничать в целях развития мы не хотели навязывать свою позицию афганцам, но мы заметили, как миллионы девочек были рады, что им разрешили ходить в школу, что у женщин было какое-то соучастие. У многих нынешняя ситуация вызывает огорчение. Однако нужно отметить, что талибы получили больше поддержки, чем нам этого хотелось бы. Нам теперь нужно будет с ними вести переговоры, попытаться это сделать и попытаться спасти тех, чья жизнь под угрозой, чтобы они смогли покинуть страну и чтобы мы могли продолжить определённую работу в целях развития Афганистана.
И если бы прогресс, достигнутый в этих сферах, сошёл бы на нет, это было бы очень огорчительно. Я надеюсь, мы найдём структуры, с помощью которых Афганистан сможет найти свой собственный путь, и мы в то же время не будем подвержены угрозе международного терроризма.
Что касается RT, Германия никакого давления не оказывала на Брюссель и на принимаемые там решения. В Германии ни федеральное правительство, ни земельные правительства такими вопросами не занимаются.
Вопрос (как переведено): Госпожа Федеральный канцлер, Минским соглашениям уже шесть лет, но Украина до сих пор разделена, и Вы сами сказали, что люди гибнут вдоль линии разграничения в Донбассе. После ваших сегодняшних переговоров есть ли конкретные планы для новых переговоров на уровне глав государств и правительств или нужно объявить, что нормандский формат потерпел крах?
И вопрос Вам, господин Президент. После завершения «Северного потока-2» гарантируете ли Вы, что будет транзит газа через Украину, и если да, будет ли это продолжаться и после того, как госпожа Меркель покинет пост канцлера?
А.Меркель: Касательно Минских соглашений: мы не достигли тех целей, которые хотели достигнуть. Но это тот формат, который у нас есть, включая трёхстороннюю контактную группу, переговоры с сепаратистами в Донецке и Луганске, в областях.
И поэтому с этим форматом нужно обходиться бережно, но прогресс не такой, каким я хотела бы его видеть. И если мы найдём повестку дня, мы можем согласовать высокопоставленные встречи и переговоры. Но нам нужно знать, о чём говорить. Я буду выступать и в ходе своего визита в Украине за нахождение такой повестки дня, потому что любой маленький прогресс может оказаться решающим. Но это очень амбициозная цель, очень сложная задача. Здесь много разных факторов. Я рекомендую всё-таки этот формат, пусть он даже и затянулся дольше, чем мы хотели бы, нужно всё-таки не давать ему зайти в тупик.
В.Путин: Я согласен с госпожой Федеральным канцлером по поводу Минских соглашений и нормандского формата. Никакого другого инструмента для достижения мира у нас нет, и я считаю, что к этому нужно относиться очень бережно и с уважением, несмотря на то что нам пока окончательных целей урегулирования достичь не удалось.
Минские соглашения закреплены соответствующей Резолюцией Совета Безопасности ООН, и в этом смысле Минские соглашения приобрели формат нормы международного права.
У нас вызывает озабоченность то, что украинская сторона на официальных переговорах на прессу говорит одно, а внутри страны говорит другое. Фактически – я хочу это подчеркнуть, достаточно же посмотреть высказывания первых лиц государства – говорят о том, что не собираются выполнять Минские соглашения.
Сегодня я проинформировал госпожу Федерального канцлера о том, что внесён очередной проект закона правительством Украины. И если этот закон будет принят – прочтите, пожалуйста, это не секретный документ, он висит на сайте наверняка, – это будет означать фактически выход Украины в одностороннем порядке из минского процесса. Потому что там не только что-то противоречит Минским соглашениям, там всё противоречит Минским соглашениям. Это будет означать фактически выход Украины из этих соглашений. Я надеюсь, что госпожа Федеральный канцлер в ходе своего визита окажет определённое влияние, давление на украинские власти, и закон этот принят не будет.
Теперь что касается транзита газа. Да, госпожа Федеральный канцлер всегда придерживалась этой позиции. Всегда, хочу это подчеркнуть. И в ходе строительства, которое завершается, осталось 44, по-моему, или 45 километров. (Обращаясь к А.Миллеру.) Сколько, Алексей, 15? 15 километров осталось по морю – всё, можно считать, что это близится к завершению. Но госпожа Федеральный канцлер всегда ставила вопрос о продолжении транзита через украинскую территорию и после прекращения действия транзитного контракта.
Первое, что я хочу в этой связи сказать. Во-первых, сегодня этот вопрос был Федеральным канцлером в ходе переговоров поднят ещё раз. Я заверил Федерального канцлера, что мы полностью исполним все свои обязательства по транзитному контракту даже после того, как она покинет пост Федерального канцлера. Россия будет выполнять все взятые на себя обязательства. Мы делаем это сейчас и будем делать дальше.
Следующий момент. «Северный поток-2»: кто-то говорит о том, что это политический процесс, – это заблуждение или попытка ввести кого-то в заблуждение. Он на две тысячи километров короче, чем украинский транзит. И это современная, экологически чистая система, это не пустые слова, это новое оборудование, которые в разы, по-моему, раз в пять сокращает выбросы углерода в атмосферу в ходе транзита наших углеводородов в Европу. Просто мы все должны это знать, понимать. И это намного дешевле, чем транзит через украинский канал.
Но мы готовы, и я хочу это сказать ещё раз, публично уже говорил и хочу подчеркнуть, мы готовы и после 2024 года транзитировать газ через территорию Украины. Но мы должны понять, на какой срок, в каком объёме. А для этого мы должны получить ответ, в том числе от наших европейских партнёров, сколько же они у нас готовы закупать. Это же очевидная вещь.
Мы не можем подписать транзитный контракт, если у нас нет контрактов на поставку нашим потребителям в Европе. А с учётом «зелёной» повестки, которая сейчас, по сути, уже осуществляется в Европе, у нас стоит вопрос, будут ли у нас вообще закупать газ и сколько. Это предмет для обсуждения.
В любом случае это вопрос чисто коммерческого характера, имею в виду ещё одну составляющую – техническое состояние самой трубопроводной системы. Но, повторяю, мы не только готовы обсуждать, мы реально готовы к этому идти. Особенно это касается поставок в Южную Европу. Объёмы потребления растут, и надеюсь, так и будет в ближайшие годы. Другого более надёжного источника, чем российский газ, у немецких и у европейских потребителей на сегодня нет.
Вопрос: Владимир Владимирович! Госпожа Меркель!
Вы все эти 16 лет очень плотно контактировали: часто встречались, общались по телефону. За эти 16 лет в российско-германских отношениях были различные моменты – как негативные, так и положительные. Но в целом как вы оцениваете итоги этих 16 лет и как вам видится перспектива российско-германских отношений в будущем?
В.Путин: Вопрос не очень корректный. Я не могу оценивать работу Федерального канцлера, это может сделать только немецкий народ, в том числе и в ходе предстоящего голосования на ближайших выборах в бундестаг.
Отношения действительно у нас строились по-разному. Мы сейчас подчеркнули, что у нас разные подходы к оценкам разных ситуаций. Тем не менее объём нашего сотрудничества за эти годы, несмотря на все сложности, с которыми мы сталкивались за этот достаточно длительный промежуток времени, увеличился, он стал более насыщенным.
Мы сегодня говорили об экономической составляющей. Федеративная Республика – наш второй по объёмам в страновом измерении торгово-экономический партнёр после Китая. Семь с лишним миллиардов долларов… Мы проинвестировали в Федеративную Республику где-то 7,5 миллиарда долларов, даже 9,5, а немецкие партнёры 18 миллиардов долларов проинвестировали. При этом немецкие компании работают преимущественно в сфере производства, реального производства. Мы это ценим.
Сегодня госпожа канцлер ставила некие конкретные вопросы, связанные – я понимаю это, и я так делаю со своей стороны – с обеспечением интересов немецкого бизнеса на российском рынке. Это касается глубокой локализации производства и так далее. Но это всё текущие вопросы. А в целом объём, качество наших взаимоотношений кардинально изменились, конечно, в лучшую сторону. Я хочу выразить надежду на то, что и после выборов, после смены правительства эта тенденция будет сохранена.
А.Меркель: Я убеждена, что, несмотря на различные политические системы, нужно держать открытыми каналы общения, нужно обмениваться мнениями. Глобальное положение показывает это, это показывают исторические отношения между Германией и Россией. Они очень разнообразные, в них были очень ужасные и очень хорошие моменты.
И конечно, во время моего пребывания на посту канцлера у нас политические системы развивались по разным векторам, поэтому у нас есть ряд вопросов критических, которые требуют обсуждения. Но, несмотря на все эти разницы, нам всегда удавалось оставлять открытым канал переговоров. И я надеюсь, я смогла внести свой вклад в это. Я всегда буду выступать за то, что не поддерживать диалог – это не вариант.
