источник -Эхо Москвы
Продолжение. Предыдущая часть см."Будем наблюдать" с Алексеем Венедиктовым от 11.09.21 г. Часть 2: выборы, выборы.. кандидаты "умные".
С. Бунтман― Друзья мои, мы продолжаем. Вы тут бурно спорите везде и в СМСках. Давайте-ка мы доберем про выборы, про голосование. Вот поступили новые данные только что.
А. Венедиктов― Да. Нас внимательно слушают всюду. И вот Центральная избирательная комиссия мне прислала, что заявление в участии в ДЭГ подало 2 278 840 человек, что составляет 2,1% от всех избирателей или 14,24% внутри субъектов. В Москве довольно любопытно. Два источника. Первый источник – это федералы. 1 713 000 акцептировано, обработано, а подано 1 830 000. В чем разница в этих 117 000? 117 000 – это либо отказы, либо они находятся еще в обработке (имею в виду, что не могут найти, как меня не могли найти и как Жириновского не могли найти).
С. Бунтман― Пожарные, милиция.
А. Венедиктов― Да, да, да. Ну вот, собственно говоря, уникальных заявлений подано 1 830 000. Да, двойные есть. Из других субъектов люди пытаются подать заявление, которые не имеют регистрации в Москве. Поэтому эти 117 000 – это дельта. Ну, хорошо. Но мы все равно идем к 25%. Собственно говоря, на поправках к Конституции из тех, кто принял участие в голосовании, электронно голосовало 25%. Проголосовало 4 млн, из них 1 млн – это была электронка. Сейчас уже, соответственно, заявлений подано 1 830 000, а акцептировано 1 713 000. Наш любимый Севастополь – 5,5% по-прежнему подано. Все. Это новые данные за время новостей. Спасибо большое ЦИКу, который нам это все… Элла Александровна, спасибо.
С. Бунтман― Два вопроса. Будет ли Потапенко у нас?
А. Венедиктов― Да, конечно, он будет. Он автор «Эха Москвы». Он в свое время по вторникам бывает. Он уезжал, напомню вам, в командировку в регион. Он ведет предвыборную кампанию за партию. И поэтому он еще может уезжать. Но Потапенко будет продолжать с нами сотрудничать, если он захочет. А он хочет.
С. Бунтман:― «Шевченко агитирует за свою партию последние три недели».
А. Венедиктов― А за кого он должен агитировать?
С. Бунтман― Нет, ну на каких основаниях?
А. Венедиктов― На законных.
С. Бунтман― Да.
А. Венедиктов― ЦИК проверил. На законных.
С. Бунтман― То есть это нормально, в рамках…
А. Венедиктов― В рамках агитационной кампании. На законных. Все те кандидаты, которые агитируют, на «Эхе Москвы» на законных основаниях. За нами пристально наблюдают, смею вас уверить.
С. Бунтман:― «Когда будете в Казани?»
А. Венедиктов― Я перенес. Я прошу прощения. Просто валятся события за событиями. Нужно с ними разбираться.
С. Бунтман― Спрашивает Буба Касторский: «Кашин будет со своими лозунгами «Долой украинцев»»?
А. Венедиктов― Я даже не понимаю, о чем вы говорите.
С. Бунтман― В смысле Кашин у нас в полемической передаче. А позиция Кашина, я думаю, всем известна. Он не специально для «Эха Москвы» ее формирует. Вот и все. Как называется у нас?
А. Венедиктов― «Атака с флангов».
С. Бунтман― «Атака с флангов» называется. Дальше. У нас тут все происходит полемика по поводу смерти Зиничева.
А. Венедиктов― Я не вижу темы для полемики, честно говоря. Понятно, что это событие, когда гибнет трагически и нелепо федеральный министр, тем более министр МЧС, тем более человек с такой биографией. Можно это разложить на несколько слоев. Во-первых, я плохо знал Евгения Николаевича Зиничева, но я его знал. И поэтому мои соболезнования прежде всего его семье, сыну Денису. Это трагическая и нелепая гибель. И я бы на этом остановился, если бы не огромное число фантазий, которые расплодились, как официальных, так и неофициальных. Это несчастный случай. Это трагедия.
А.Венедиктов: В Зиничеве, Дюмине, Миронове Путин видит свою реинкарнацию. Русские офицеры, внеклановыекто наблюдает.
Потому что Евгений Зиничев действительно был человеком в окружении даже Владимира Путина достаточно уникальным. Я хотел бы сказать нашим слушателям, что он работал в Службе безопасности президента, то есть не в Федеральной службе охраны. То есть в Федеральной службе охраны, но у Федеральной службе охраны есть отдельное подразделение – Служба безопасности президента (несколько тысяч человек, насколько я понимаю).
И есть очень небольшая группа телохранителей в прямом смысле этого слова. Давайте разведем терминологию: не охранников, а телохранителей. То есть люди, которые в случае опасности должны своими телами закрывать лидера. У каждого президента, не только российского, есть такая очень небольшая группа отдельно тренированных людей, телохранителей, которые постоянно за плечом, что называется.
Среди таких телохранителей в течение, по-моему, 8 лет и был Евгений Зиничев. Это тот человек, который всегда близко к телу, не во внешнем круге. Он, Алексей Дюмин, который сейчас тульский губернатор, Дмитрий Миронов, который, по-моему, ярославский губернатор – вот это телохранители. Это совсем близкие люди, которые как члены семьи. Смотри фильм «Телохранитель».
Чем мне помнится Евгений Зиничев. Когда его назначили на краткий срок исполняющим обязанности губернатора Калининградской области, я подумал: «Откуда я его знаю?» И у нас есть и были общие знакомые, я бы даже сказал друзья, но не по службе. То есть по службе Зиничева, но не в Службе безопасности президента и не в ФСО, а гражданские.
Мне сказали: «Помнишь, этот парень, который всегда, когда выдавалась минутка, когда президент уходил в закрытую на переговорную или куда-то, он всегда доставал из пиджака какую-нибудь книжку русской классики и читал». Я говорю: «Точно! Один раз он читал «Историю одного города» Салтыкова, другой раз – «Евгения Онегина»». Из пиджака вытаскивал охранник с этой лапшой на ушах. Я говорю: «А, вспомнил». Это одно воспоминание. Действительно такой человек был. И действительно я его помню. Он был такой. Очень молчаливый, очень сосредоточенный, никак не фамильярный как охранник, потому что я был в президентском пуле.
Он был все время с Путиным. И когда Путин ушел на председателя правительства, в Белый дом он ушел с ним. Тут очень важно понимать, что как раз эта группа охранников ушла туда. Потом вернулась, естественно.
Затем была история с назначением его на УФСБ Калининградской области, для того чтобы сделать губернатором. Это была такая ротация, когда несколько человек были назначены Путиным на эти должности. Видимо, проверка их всякого рода. И он был губернатором 70 дней исполняющим обязанности или временно исполняющим обязанности.
Потом – это я проверить не могу, но так мне рассказывали наши общие знакомые – он пришел к президенту и сказал: «Я не могу. Это не мое. Во-первых, там нужно все время быть дипломатом, говорить приятные вещи и делать не то, что ты считаешь правильным, и врать вам. Я так не могу. Я человек военный. Куда-нибудь меня в другое место». Ему друзья говорят: «Ты с ума сошел?» Но нет. И он пошел замдиректора ФСБ. И затем в 2018 году он пошел на директора МЧС. Вот все, что я знаю, там, где я знаю, или там, где мне рассказывали.
Теперь что касается его гибели. Естественно, я попытался получить некий инсайд. Там было 6 человек всего, поэтому вся информация может идти от 6 человек. А она никуда не идет. Очень жалко обоих. И Александра Мельника, который снял «Территорию», замечательно кино, если не видели, найдите и посмотрите. Они общались. Одному – 63, другому – 55. 63 Мельнику.
Действительно, полетели туда. И мы не знаем, но официально: соскользнул в этот водопад. А там такой водопад уступами. Это не просто вниз, как мы в кино видим – он уступами, там камни внизу. Ну, официально: соскользнул кинорежиссер Александр Мельник, и Зиничев бросился его спасать. Слухи, что это было наоборот. Я вообще считаю, что это неважно. Это нелепая и трагическая гибель двух людей.
Политические последствия. Да, Зиничев вполне мог рассматриваться как преемник Путина.
С. Бунтман― Да?
А. Венедиктов― Да. И он из этой когорты.
С. Бунтман― Даже?
А. Венедиктов― Не даже, а он такой же. Почему? Он вне кланов. Он вне Ковальчуков, Ротенбергов, вне Сечиных. Он вне путинских кланов, назовем это так. Так же, как Путин пришел как одинокий. Я думаю, что в Зиничеве, Дюмине, Миронове Путин видит, наверное, свою реинкарнацию. Русские офицеры, внекоммерческие, внеклановые.
С. Бунтман― Не очень заметные.
А. Венедиктов― Ну, губернаторы все-таки двое, а один – министр.
С. Бунтман― Ну да.
А.Венедиктов: Гибель Евгения Николаевича Зиничева, помимо трагедии, это некая, невидимая нам, реконфигурация транзита
А. Венедиктов― Но очень не любил публичность, как и Путин не любил публичность до того. Сильно не любил. Поэтому, конечно, гибель Евгения Николаевича Зиничева, помимо трагедии для его семьи, еще раз мои соболезнования, это некая невидимая нам реконфигурация транзита возможная. Все остальное – это фантазии и догадки. Никаких данных нет. Там все эти истории в разных анонимных Телеграм-каналах или не анонимных…
С. Бунтман― Что его устранили.
А. Венедиктов― Устранили, съели, инопланетяне вывезли, то-се, пятое-десятое. Но мне его жалко ровно потому, что те люди, с которыми он общался уже в МЧС, которых я знаю, он немногословный, требовательный. Не очень умелый поначалу – система другая была. Говорят, Шойгу ревновал очень сильно, потому что его подчиненные к нему очень постепенно… Он деловой, не коммерческий. Вот, собственно, что можно сказать про гибель Евгения Николаевича Зиничева. И у меня нет никакого инсайда. Еще раз повторяю, там было 6 человек. И история о том, кто там чего кого… У нас нет никаких подтвержденных данных. У нас есть официальная точка зрения.
С. Бунтман― Спрашивают, почему нет фото и видео?
А. Венедиктов― Да потому что нет фото и видео. Вы найдите где-нибудь Зиничева, снятым вне служебной обстановки. Вы найдите. Его не снимали просто и все. Он вообще по пиару несилен. И не любил он это. Это факт. Это, может быть, плохо для политического возможного деятеля, может быть, хорошо. Но его нигде нет. Зайдите, прогуглите, наберите «фото (или видео) Зиничева». Он докладывает в основном президенту или проводит совещания. Все.
С. Бунтман― Владимир спрашивает: «А Героя-то за что?»
А. Венедиктов― Во-первых, я не знаю. Во-вторых, я думаю, по совокупности. Не за то, что он пытался спасти. Это опять додумки, дофантазии и так далее. Хотя президенту наверняка доложили официальную точку зрения. Я думаю, по совокупности за его деятельность на посту министра МЧС и замдиректора ФСБ. Он возглавлял же Управление по борьбе с терроризмом 2 года, если я правильно помню. Был замдиректора по борьбе с терроризмом.
Я не знаю. Давайте скажем так, я думаю, что Путин понял, что он его недонаградил, извините, в свое время.
С. Бунтман― Недооценил?
А. Венедиктов― Нет, он его дооценил, но недонаградил в свое время. Вот у Дюмина есть звезда Героя за войска спецназначения, если мне не изменяет память. Он командовал войсками спецназначения. А у Миронова нет и у Зиничева нет.
С. Бунтман― «А Мельник не снимал?» — спрашивает Юлия.
А. Венедиктов― Не знаю. Я говорю, можете фантазировать все что угодно. Можно говорить о том, что они летели туда смотреть, где снимать. Сомнительно. Но тем не менее. Потому что это группа все-таки снимать должна. Там был один Мельник. Начали говорить, что они были пьяные. Я не знаю, откуда вы это берете. Это трагическая и нелепая, повторяю, смерть. Вообще, в этой смерти нет ничего героического, даже если один попытался спасти другого, между нами говоря. Там невозможно было спастись. Мне показали вчера, я посмотрел и фото, и карты. Там камни из-под водопада. Ну, понятно. И очень боялись доложить президенту. Задержка с сообщением о трагической гибели – пришло через несколько часов в Кремль.
С. Бунтман― Здесь сущностное такое дополнение и напоминание от слушателей, что было заявление штаба Навального, что никаких данных не собирают сейчас.
А. Венедиктов― Да, перестали собирать. Да, очень хорошо и правильно. Поддерживаю. Я, на самом деле, в этом смысле поддерживаю наличие «Умного голосования» как инструмента. Я просто отказываю в праве универсальности. А как это не собирают? Одну секундочку. А как вам будут рассылать, за кого голосовать? Они говорят: «Мы будем рассылать». Куда рассылать? Э, момент. Ну мало ли кто что пишет.
Секундочку. Вот буквально вчера Кира Ярмыш в своем ролике, посвященном Терешковой, говорили, что будут рассылать. Может, я что-то не знаю. Но если просто публикация – я это поддерживаю. А рассылка – это, значит, до этого сбор. Потому что куда рассылать? А сбор – это утечка в руки охранки. Логика в этом. Если нет – отлично.
С. Бунтман― Мне кажется, совершенно логично, когда можно в какой-нибудь ресурс залезть и посмотреть.
А. Венедиктов― Сережа, это логично. Но мы не знаем, как это будет.
С. Бунтман― Ну, ладно. Дальше. Лукашенко – Путин. Очень много вопросов. Была какая-то, по-моему, беспрецедентно длинная пресс-конференция после последней встречи.
А. Венедиктов― Да нет. Это просто Лукашенко беспрецедентно долго говорил, как обычно. Я прочитал стенограмму этой пресс-конференции. На что я обращаю внимание. Не договорились про главное. Не договорились о наличии единой валюты, потому что не договорились, у кого в руках станок. Все остальное – ничего нового.
С. Бунтман― Ничего нового.
А. Венедиктов― Все остальное.
С. Бунтман― Все остальное, да?
А. Венедиктов― Да. Прорыв – это единая валюта и станок в руках кого. Тогда это фундамент, на котором дальше строится государство.
С. Бунтман― А это все шутейство насчет «а вы мне не сказали про полеты»?
А. Венедиктов― Он очень балаганистый президент Александр Григорьевич. Он понимает, что это вызывает добрую усмешку.
А.Венедиктов: Не договорились про главное — о наличии единой валюты, не договорились, у кого в руках станок
С. Бунтман― Через несколько минут мы продолжим.
