источник - Эхо Москвы
Продолжение. Предыдущую часть см. «Будем наблюдать» с Алексеем Венедиктовым от 24.07.2021 г. Часть 2: от Горбачева до Байдена.
С. Бунтман― Мы продолжаем. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Илья Крылов – звукорежиссер. Мы все средства связи сохраняем, естественно. Вы в чате Ютюба пишете, и вы пишете +7 985 970 45 45 СМС или по Телеграму, по Вотсапу и так далее. Хочу напомнить, что можно задать вопросы Михаилу Сергеевичу Горбачеву о путче 1991 года. Не нам сюда в СМСки или не дай бог в чат, а есть особая форма на сайте. Заходите на сайт.
А. Венедиктов― На сайт «Эха».
С. Бунтман― На сайт «Эха». «Купил книгу. Почитаем», — Евгений Разумов пишет.
А. Венедиктов― Почитайте ее. Пообсуждаем.
С. Бунтман― Да. Я таким образом не успею купить эту книжку-то. Тут какие-то трудности у человека, что его адреса почему-то нет.
А. Венедиктов― Адреса кого?
С. Бунтман― Ну я не знаю. Уже улетело у меня.
А. Венедиктов― Не, адреса кого?
С. Бунтман― Его собственного. Как-то не проявляется его адрес, по которому можно с ним связаться. Ну, ладно. Хорошо. Вы выясните.
Едем дальше. Давай сразу скажем про ажиотаж по поводу корпоративных карт (у тебя была твоя корпоративная карточка) и финансирование Гусинского.
А. Венедиктов― Слушайте, все очень просто. Я напомню, что американская компания Владимира Гусинского с 2000 года была акционером «Эха». У нее была треть акций. И в свое время оба акционера «Газпром-медиа» и американская компания Гусинского решали, на кого отнести представительские расходы, кто из акционеров берет это на себя. Я сказал, что я предпочту американского акционера. Во-первых, если бы я взял карточку «Газпрома», вы все бы говорили, что я народные деньги трачу. Нам это зачем?
А во-вторых, она в основном была во время командировок. Это корпоративная карта американской компании. Американские органы проверяли все эти траты. Они все сочтены правильными. И карточка закончилась. И все. Ничего нового нет.
С. Бунтман― А насчет акций. Ведь это уже не так.
А. Венедиктов― Это уже не так. Поэтому карточка не продлена.
С. Бунтман― Да. И довольно давно, как мне кажется.
А. Венедиктов― Нет, тебе это кажется.
С. Бунтман― Что, время медленно идет?
А. Венедиктов― Пусть зайдут и посмотрят, каким образом акционеры на «Эхе Москвы».
С. Бунтман― Хорошо. Ответ получен. Да, Надежда, Алексей Венедиктов попросил меня прояснить всеми доступными способами ситуацию в Бахрушинском музее. Я обязательно этим займусь. Хорошо, спасибо большое. Дальше.
– «Если запретили общий доступ к наблюдению за выборами в онлайне, можно ли записаться в какие-нибудь специальные онлайн-наблюдатели от какой-то партии?»
А. Венедиктов― Смотрите, отдельно нельзя. Вообще, конечно, можно. Я знаю, что все партии ищут вовсю наблюдателей. И не уверен, что закрыт набор наблюдателей, если вы в Москве, от Общественного штаба. Поэтому надо просто в партиях интересоваться. И естественно, что партиям разрешен доступ.
К сожалению, повторяю, считаю это решение неправильным, что онлайн-наблюдение закрыто решением ЦИКа. Считаю это ошибкой Центральной избирательной комиссии. Понимаю, что это политическое решение, для того чтобы меньше было контроля с другой стороны. Опять это же вопрос, кто контролирует. Но, с другой стороны, с третьей стороны, да, пусть наблюдатели от партий получают такой доступ, пусть штабы партий, пусть штабы кандидатов. Вы знаете, пусть они тоже смотрят более внимательно.
А.Венедиктов: Считаю это решение неправильным, что онлайн-наблюдение закрыто решением ЦИКа.
Я вот вам скажу, что на голосовании по Конституции, где тоже все было набито якобы наблюдателями, все четыре случая, когда были признаны МГИКом несоответствующими правилам голосования и были аннулированы результаты, по-моему, на двух участках в Москве и еще плюс две урны – это все выявили наблюдатели от Общественной палаты: три и один от КПРФ там на месте, то есть не онлайн. От онлайн мы только получали подтверждение (или неподтверждение). Поэтому да, придется взвалить на себя наблюдателям от партий, от кандидатов эту ношу.
Я повторяю, я считаю это неправильным и несправедливым, и нечестным. И все это я имел счастье в глаза сказать на заседании ЦИКа и Элле Памфиловой, и московским властям. Но решение ЦИКа есть. И вот мы будем жить в той парадигме, в какой оно есть. Будем искать возможность расширить видеонаблюдение для получения как минимум кандидатами.
С. Бунтман:― «Алексей Алексеевич, знаете ли вы о частной тюрьме под Петербургом и расследовании “ The Insider»?» (признано российскими властями иноагентом)
А. Венедиктов― Я не знаю, кто расследовал. Поскольку это было во всех лентах, да, я знаю, про так называемую тюрьму в Петербурге. И насколько я знаю, «Эхо Санкт-Петербурга» этим занимается.
С. Бунтман― Хорошо. – «Очень неточная информация о поддержке кандидатов в Мосгордуму по 37 округу на Госуслугах. У Рыжкова – чуть более 1400 голосов, а у Русаковой – 2207, а не более 1000».
А. Венедиктов: А 2000― это больше, чем 1000?
С. Бунтман― 2000 больше, чем 1000.
А. Венедиктов― Значит, все точно. Более.
С. Бунтман― То есть в 1,6 раз больше Рыжкова.
А. Венедиктов― Да, хорошо.
С. Бунтман― Чудесно.
А. Венедиктов― И хорошо. Я это всячески приветствую, поскольку я был один из тех, кто это организовывал, вне зависимости от того, Рыжков это, Русакова, Иванов, Петров, Сидоров или Грудинин.
С. Бунтман:― «Почему Россия поступила подло и выдала Лукашенко чемпиона мира Алексея Кудина? Он просил Путина предоставить политическое убежище. Будут ли теперь санкции против России?»
А. Венедиктов― Все граждане Беларуси, на которых поступает запрос от Минска, выдаются Беларуси. Я не знаю ни одного исключения. Просто не знаю ни одного исключения вообще.
С. Бунтман― Зато много случаев знаем. И не только тот, о котором вы говорите.
А. Венедиктов― Да. Все граждане, повторяю, Беларуси на запрос о выдаче… Существует Договор внутри так называемого Союзного государства о правовой помощи, когда все выдается. Не знаю отказов.
С. Бунтман― Олаф пишет: «В Париж-то поездка по карте Гусинского в 2018 году».
А. Венедиктов― Да, карта была до июня 2019-го.
С. Бунтман― Июнь 2019-го.
А. Венедиктов― Да.
С. Бунтман― Июнь 2019-го, повторяю я.
А. Венедиктов― В соответствием с соглашением акционеров. И это не карта Гусинского, а карта компании американской «New Holding Media».
С. Бунтман― Да. И акционеры уже давно реструктурированы. Поэтому ничего не продлевалось. Вот и все.
А. Венедиктов― Слушайте, если американская налоговая не предъявляет…
С. Бунтман― Американская налоговая не предъявляет?
А. Венедиктов― Проверяет каждый год. Отчеты писал.
С. Бунтман― Вот собаки…Так. Дальше. – «Прошу потребовать возможности для привитых по незнанию «ЭпиВакКороной» получить действующую вакцину «Спутник» через месяцы-два, а не ждать полгода».
А. Венедиктов― Вы не путайте, моя фамилия не Мурашко.
С. Бунтман― Да. Скажи, пожалуйста, вот эти вещи про, как папа мой говорил, «стой там, иди сюда» с QR-кодами и так далее, как это можно считать с усложнениями, которые есть сейчас для стадионов, например, и, наоборот, послаблениями для ресторанов, баров и так далее?
А. Венедиктов― Я не понял вопрос. Извини, пожалуйста.
А.Венедиктов: Никакой последовательной политики быть не может, когда есть непоследовательная эпидемия
С. Бунтман― Это что: последовательная политика или это некий разброд в разных инстанциях?
А. Венедиктов― Первое. Никакой последовательной политики быть не может, когда есть непоследовательная эпидемия. Кто ждал вторую волну, кто ждал новый штамм, кто ждет новый штамм и кто знает его особенности? И мы видим, все на наших глазах происходило, как врачи в первую очередь – мы врачам верим – сталкивались с тем, как мутирует этот штамм. И, соответственно, власти уже считают… Сначала врачи, потом власти. Это раз.
Я хочу сказать, что меня не удивит, если вдруг вертикально, как это было, взовьется волна, они снова включат QR-коды. Это два. И поэтому, собственно говоря, несмотря на то, что на 25% в Москве сократилось вакцинирование со 124 тысяч в день до 90 тысяч, считаю, что те люди, которые решили вакцинироваться, но решили отложить, делают это напрасно. Введут QR-коды, и вы куда-то не попадете. Как во Франции этот санитарный pass ввели. И массовые демонстрации знаете почему в основном? Потому что люди просто не успевают. Там целый пласт. Люди не успевают. Потому что вот так ввели. Да, обсуждали, но раз и ввели по определенным вещам. У меня есть QR-код. И я год в этом смысле спокоен.
В-третьих, безусловно, есть раскоординированность действий властей, если в этом твой вопрос. Он заключается в том, что есть предписание главного санитарного врача Поповой и, соответственно, московского и есть, скажем, указ мэра, которые не во всем совпадают. Это к вопросу о стадионах. Сегодня ведутся по этому поводу встречи. Потому что главный санитарный врач отвечает за свое, а мэр отвечает за свое. Вот это факт.
Смотрите, на матч воскресный, где играет ЦСКА, продано 3000 билетов. Все с QR-кодами. Все вакцинированы, все с QR-кодами. На стадионе, по-моему, 80 000 мест.
С. Бунтман― Нет, какие 80?
А. Венедиктов― А сколько?
С. Бунтман― Там меньше гораздо.
А. Венедиктов― Сколько?
С. Бунтман― Около 30.
А. Венедиктов― Ну, 3000. Санитарный врач говорит, 500 или 1000. А что делать остальным 2000? А как они будут отбираться? Сегодня это обсуждается. Вот вам история. И таких историй много. Потому что, еще раз повторяю, месяц тому назад смертность от коронавируса от всей смертности избыточной составляла в Москве по отношению ко всей России, по-моему, 40%. Сейчас в Москве – 12% относительно всей России, хотя по-прежнему 100 человек. Но поскольку погибает 800, ну, сами посчитайте. 15%. То есть все меняется в каждом субъекте. Вводят локдаун в Бурятии, через 2 недели выводят локдаун из Бурятии. Это все делается по рекомендации главных санитарных врачей региона. Если она пишет бумагу, что ты ей скажешь?
С. Бунтман― Ну да.
А. Венедиктов― Ну да.
С. Бунтман― Михаил Сазанович: «Жалоба в ЕСПЧ на Украину и полное игнорирование решений ЕСПЧ самой Россией – это как?»
А. Венедиктов― Это так. Мы входим в Совет Европы и значит на нас распространяется юрисдикция ЕСПЧ, с одной стороны. И, соответственно, мы тоже используем такие возможности ЕСПЧ. Раз. Это, кстати, первый раз с 1998 года, с момента вхождения России в юрисдикцию ЕСПЧ, когда мы подаем межгосударственную жалобу, то есть жалобу государства на государство. Есть такая форма.
А во-вторых, поправки в Конституцию предусматривают, что если это противоречит чему-то там, мы можем игнорировать решение ЕСПЧ. Ну вот. Да, это правда. И я вам могу, более того, сказать, что все страны иногда манкируют своими обязательствами перед ЕСПЧ, не выполняют его решений, потому что решения ЕСПЧ являются в основном…сказать «рекомендательными» неправильно, но необязательными к исполнению, кроме выплаты дамаджей, что называется. И иногда даже не выплачивают. И тогда нарастают проценты и так далее и так далее. Вот.
Слушайте, у нас решение Конституционного суда не выполняется. Вы о чем? «Дадинская» статья. Российского Конституционного суда российскими судами первой инстанции и второй инстанции не выполняется. А вы мне – ЕСПЧ. Тоже мне.
С. Бунтман― Да. Замечательно, конечно, Андрей Саяпин: «Надоел ваш ковид». И ваш мне тоже надоел.
А. Венедиктов― Ваш ковид мне надоел, Андрей.
С. Бунтман― Знаете, как надоел. Да, цифры ужасные. – «У нас на работе уже третий человек с июня тяжело болеет». Да, сейчас везде. Поэтому надо к этому относиться серьезно.
А. Венедиктов― Мы смотрим как раз на цифры. И еще раз призываю вас смотреть не на цифры заболевших в первую очередь, потому что в эти все реестры попадают даже с ложными ПЦРами. Вот у нас во время Форума девушка получила положительный ПЦР. Ее отовсюду сняли. Потом два проверочных отрицательные. А в реестре она осталась. Смотреть на госпитализации, на койки, на ИВЛ (более тяжелые) и на смертность.
С. Бунтман:― «Алексей Венедиктов, что бы вы пожелали Юлии Навальной в день ее рождения?»
А. Венедиктов― Я ей все пожелал уже. Во-первых, я ее поздравляю с днем рождения. Юля – абсолютно замечательная женщина, очень цельная, очень внимательная. В общем, она очень. Пожелал бы я ей, чтобы она как можно быстрее вернула мужа из тюрьмы на свободу, чтобы он вернулся к ней в семью. В первую очередь в семью. Во вторую очередь, может быть, в политику, но в первую очередь к ней. Я ей желаю, чтобы Алексей как можно раньше вышел из тюрьмы. Очень все банально. Я думаю, что вы все ей желаете ровно этого.
А.Венедиктов: Я желаю Юлии Навальной, , чтобы Алексей как можно раньше вышел из тюрьмы
С. Бунтман― Я думаю, да. Дальше мы идем. Вопрос здесь: «Может ли тот, кто смотрит, кому возможно смотреть трансляцию, то есть субъект просмотра трансляции видеонаблюдения, может ли он использовать это по своему усмотрению?»
А. Венедиктов― Не знаю.
С. Бунтман― Например, опубликовать в Ютюбе.
А. Венедиктов― Нет запретов.
С. Бунтман― Вот здесь как раз про запреты спрашивают.
А. Венедиктов― Точно нет запрета. Смотрите, что главное, на мой взгляд, в видеотрансляции, чего не было в онлайн и чего есть в Штабе, и чего мы будем пытаться расширить – возможность открутить назад. Это не просто трансляция и запись, это возврат. Тебе показалось, что есть нарушение. И у нас такое бывает каждый раз в Штабе, когда мы начинаем прокручивать назад, чтобы все представители… Мы созываем представителей всех кандидатов всех партий, и мы смотрим все вместе, это нам показалось (или наблюдателю показалось)? Вот это очень важная история. Мы пересматриваем это.
И вот эта история с вытаскиванием бюллетеней из-под блузки дамы была такая. Мы ее раз 7 пересмотрели. И говорим: «Ребят, ну очевидно». Там представители двух партий говорили: «Не-не, подождите. У нее белая блузка, белые листы. Не очень видно». «Так, — говорю я, — смотрим еще раз. Позовите еще людей». Нет, все доказали. И поэтому, соответственно, там это было признано недействительным. Женщина, председатель комиссии, уволена. Это очень важно, когда ты можешь не просто смотреть, а перекрутить, отсмотреть то, что тебе показалось некондиционным.
С. Бунтман― Ну что ж, друзья, мы сейчас прервемся на 3-4 минуты и потом продолжим до конца этого часа.
